АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

17 января 2023 года г. Симферополь

Верховный Суд Республики Крым в составе:

председательствующего, судьи – Школьной Н.И.,

при секретаре – Стаценко В.А.,

с участием государственного обвинителя – Челпановой О.А.,

осужденного – Тарапона А.А.,

защитника – адвоката Яхина Р.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Тарапона А.А. и его защитника – адвоката Яхина Р.М. на приговор Алуштинского городского суда Республики Крым от 21 октября 2022 года, которым

Тарапон Александр Александрович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> УССР, гражданин РФ, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ранее судимый:

- 3 августа 2016 года Алуштинским городским судом Республики Крым по ч.1 ст.228.1, ч.3 ст.30 – ч.1 ст.228.1, ч.3 ст.69 УК РФ к наказанию в виде 5 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима; 7 мая 2019 года постановлением Керченского городского суда Республики Крым неотбытая часть наказания заменена на ограничение свободы на срок 2 года 5 месяцев, отбыл наказание 23 сентября 2021 года,

осужден по ч.1 ст.207.3 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда. Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. На основании п.«а» ч.3.1 ст.72 УК РФ время содержания Тарапона А.А. под стражей с 21 октября 2022 года до дня вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав мнение осужденного и его защитника, поддержавших доводы апелляционных жалоб, государственного обвинителя, возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда ФИО1 признан виновным в публичном распространении под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности.

Преступление совершено Тарапоном А.А. в период времени с 28 по 29 марта 2022 года в г.Алушта Республики Крым, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник – адвокат Яхин Р.М., ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенные нарушения уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, а также наличие оснований, предусмотренных ч.1 ст.237 УПК РФ, просит приговор суда отменить, а уголовное преследование в отношении его подзащитного прекратить с признанием за ним права на реабилитацию.

По мнению защитника, описание инкриминируемого Тарапону А.А. деяния, как и содержание большинства приведенных в приговоре доказательств дословно скопированы из обвинительного заключения, без конкретизации и раскрытия в чем выразилась и из каких доказательств усматривается ложность сообщения в листовке, распространенной осужденным, каких именно сотрудников Вооруженных Сил РФ, какую именно информацию извратил осужденный, где данная информация содержалась изначально, представителем какого органа военного управления, объединения, соединения, воинской части и организации, входящей в виды и рода войск Вооруженных Сил РФ, является ФИО5, в каком личном составе Вооруженных Сил РФ военнослужащих и (или) лиц гражданского персонала Вооруженных Сил РФ применительно к ч.1 ст.12 Федерального Закона от 31 мая 1996 года №61-ФЗ «Об обороне» он состоит в статусе военнослужащего (представителя) Вооруженных Сил РФ. Также судом не установлено из каких официальных документов вытекает принадлежность ФИО5 к Вооруженным Силам РФ. Каких-либо документов личного состава какого-либо подразделения, соединения или войсковой части в отношении ФИО5 в материалы дела стороной обвинения не представлено и в обжалуемом приговоре ссылок на таковые доказательства не содержится.

Защитник полагает, что приговор, вопреки требованиям ст.303 УПК РФ, не составлялся судом, а был скопирован с помощью технических средств с текста обвинительного заключения, в связи с чем считает рассмотрение уголовного дела формальным и подвергает сомнению справедливость и беспристрастность судебного разбирательства, ссылаясь при этом на недопустимость перенесения в приговор содержания доказательств из обвинительного заключения без учета результатов проведенного судебного разбирательства.

Защитник указывает на обвинительный уклон при рассмотрении уголовного дела. По его мнению, судом не дана оценка доводам и аргументам стороны защиты о том, что из существа обвинения не представляется возможным сделать вывод о том, что информация, указанная на листовках в отношении частного физического лица ФИО5, является заведомо ложной, а сам ФИО5, изображенный на листовке в виде вырезки семейного фото в майке из личной страницы в социальной сети, имеет прямое отношение и официальную принадлежность к Вооруженным Силам РФ. В то время как указанная листовка не содержала абсолютно никакой информации о Вооруженных Силах РФ и тем более об их использовании, как и не содержала какой либо атрибутики либо официальных символов Вооруженных Сил РФ.

Защитник полагает, что судом не дана оценка доводам стороны защиты об отсутствии в материалах уголовного дела доказательств того, что символы «Z» и «V» являлись бы официальными символами Вооруженных Сил РФ. Ссылается на новости ведущего информационного агентства «РИА Новости» в ответ на запрос депутата Московской городской Думы от 16 мая 2022 года, где указывалось, что «Буквы Z и V не являются официальными воинскими символами, сообщил депутат ФИО2, цитируя ответ министерства обороны РФ на свой запрос. «Буквы Z и V не являются официальными воинскими символами (обозначениями) и не несут специальной нагрузки! Об этом сообщает Министерство обороны РФ на мой запрос. Надеюсь, кому-то этот ответ поможет избежать необоснованного привлечения к ответственности при выражении своего отношения к буквам иностранных алфавитов. Не возражаю против использования ответа МО РФ в любых судебных делах». Обращает внимание, что показания его подзащитного об этом не нашли своего отражения в приговоре.

По мнению защитника, органами предварительного следствия установлено и из буквального толкования текста обвинительного заключения следует, что ФИО5 является сотрудником Росгвардии, созданной на базе внутренних войск МВД и не имеющей никакого отношения к Вооруженным Силам РФ, что подтверждается соответствующими Федеральными законами и указами Президента РФ. Приводит анализ норм федерального законодательства, согласно которого Вооруженные Силы РФ и Федеральная служба войск национальной гвардии РФ (Росгвардия) являются совершенно разными организациями с различным юридическим статусом и организационно-правовой формой, различными целями, задачами и предназначением, а их деятельность регулируется разными федеральными законами. Росгвардия является Федеральным органом исполнительной власти и управляется главнокомандующим. Вооруженные Силы РФ являются государственной военной организацией и управляет ими Министр обороны РФ. Сотрудник Росгвардии не является и не может являться военнослужащим Вооруженных Сил РФ и их представителем.

Обращает внимание, что по этой причине диспозиция ст.207.3 УК РФ в соответствии с Федеральным законом от 25 марта 2022 года №63-ФЗ «О внесении изменений в УК РФ и ст.ст.150 и 151 УПК РФ» была дополнена следующим: «а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях». 5 марта 2022 года на официальном сайте Госдумы РФ была опубликована новость о намерении доработать закон об ответственности за фейки о специальной военной операции, в результате которой новая редакция будет касаться деятельности Росгвардии и других государственных военных организаций. В течение месяца закон, расширяющий ответственность за публичное распространение ложных сведений об использовании не только Вооруженных Сил РФ, но и об исполнении своих полномочий другими государственными органами РФ за пределами территории РФ, который распространился теперь, в том числе и на Росгвардию, был принят, и вышеуказанная дополненная новая редакция ст.207.3 УК РФ начала свое действие с 5 апреля 2022 года, то есть после совершения Тарапоном А.А. вмененных ему в вину действий относительно листовки, в отношении которых уголовный закон обратной силы не имеет.

Защитник полагает, что указанные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии события преступления, предусмотренного ч.1 ст.207.3 УК РФ, в формулировке предъявленного органами предварительного следствия обвинения, и фактическом осуждении невиновного. По мнению адвоката, вывод суда о том, что Тарапон А.А. достоверно знал, что ФИО5 принимает участие в специальной военной операции в составе Вооруженных Сил РФ не основан на законе и противоречит существу предъявленного обвинения в части установленного органом предварительного следствия факта распространения листовки в отношении сотрудника Росгвардии. Выводы суда в данной части не основаны на материалах дела. В судебном заседании Тарапон А.А. утверждал, что не располагал сведениями о воинской части (воинском подразделении), где служил ФИО5 Супруга осужденного ФИО6 показаний, подтверждающих осведомленность осужденного относительно данного обстоятельства, не давала. При этом ФИО6 лишь единожды сообщила о сформированном у Тарапона А.А. негативном отношении к проводимой специальной военной операции Вооруженных Сил РФ на территории Украины сразу же после ее начала. Однако само по себе негативное отношение к специальной военной операции не является уголовно-наказуемым деянием.

По мнению защитника, в приговоре не раскрыто содержание свидетельствующих о доказанности вины осужденного сведений из положенных в основу приговора показаний свидетелей ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9 При этом, сообщенные свидетелями, которые являются родственниками ФИО5, сведения о том, что он якобы является военнослужащим Вооруженных Сил РФ, в корне противоречат существу и описанию обвинения, согласно которого ФИО5 является сотрудником Росгвардии.

Кроме того, полагает, что приведенные в приговоре показания родственников ФИО5, которые считают информацию на листовке ложной, а также, что данная информация содержит сведения о Вооруженных Силах РФ, не могут являться допустимыми доказательствами. Во-первых, указанные свидетели не являются специалистами либо экспертами в соответствующих областях науки и техники, военными экспертами, которые обладали бы необходимой компетенцией и специальными познаниями, дающими им основания выражать суждения о наличии утверждаемых ими обстоятельств относительно содержания данных об использовании Вооруженных Сил РФ во вмененной осужденному листовке. Во-вторых, личное мнение свидетеля не может являться свидетельством фактических обстоятельств. Обращает внимание, что указанные свидетели не были участниками военных действий, не являются военнослужащими или представителями Вооруженных Сил РФ, не находились на момент проведения специальной военной операции на территории Украины. Сам ФИО5 ни на стадии предварительного, ни на стадии судебного следствия, по имеющим для настоящего дела значение обстоятельствам, которые могут быть известны только ему, не допрашивался, его местонахождение органами следствия не установлено.

Несмотря на указание стороной защиты на несоответствие показаний свидетелей требованиям, предъявляемым уголовно-процессуальным законом к доказательствам, суд оставил без внимания данные доводы защиты и не дал им никакой оценки в тексте обжалуемого приговора. Таким образом, положив в основу приговора недопустимые доказательства, полученные с нарушением уголовно-процессуального закона.

Также, по мнению защитника, является недопустимым доказательством положенный в основу приговора протокол явки с повинной Тарапона А.А., поскольку он составлен в 04 часа 35 минут 31 марта 2022 года, после оперативно-розыскных мероприятий с его участием, проведенных в период времени с 01 часа 20 минут до 03 часов 50 минут 31 марта 2022 года, что не свидетельствует о добровольности такого заявления.

Таким образом, как полагает защитник, все исследованные судом доказательства, вопреки выводам суда, прямо противоречат друг другу и существу предъявленного обвинения, часть из них при этом не отвечает требованиям закона.

Помимо этого, защитник не согласен с выводом суда о заведомой ложности сведений на вмененной осужденному листовке с изображением ФИО5, который основан, по его мнению, лишь на пояснениях осужденного в судебном заседании о том, что он не располагал сведениями о причастности ФИО5 к убийству кого-либо. Каких-либо доказательств, свидетельствующих об опровержении напечатанного Тарапоном А.А. сообщения, кроме недопустимых показаний свидетелей, не добыто в приговоре не приведено. Даже если и допустить ложность данного сообщения, то действие Тарапона А.А. по распространению такой листовки, может только лишь свидетельствовать при наличии к тому оснований о клевете в отношении частного лица, не имеющего никакого отношения к Вооруженным Силам РФ, что дополнительно подтверждается заявлением супруги ФИО5, в котором она заявляет в правоохранительные органы о причинении ей морального вреда.

Защитник полагает, что судом и органами следствия совершена безуспешная попытка привязать к умыслу в распространении ложных сведений об использовании российской армии другие листовки, ссылка на которые имеется в приговоре. Однако иные приведенные в приговоре листовки не вменялись в вину его подзащитному как самостоятельные преступные действия и к листовке с изображением ФИО5 никакого отношения не имеют. Один лишь факт их хранения в жилище состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.207.3 УК РФ, не образует. Сама же по себе критика не является уголовно-наказуемым деянием, а не вмененный в вину эпизод никак не может служить допустимым и относимым доказательством вины по другому инкриминируемому преступлению иного материального содержания.

Утверждает, что суд необоснованно отверг приобщенное стороной защиты заключение специалиста, указав об отсутствии в нем сведений о предупреждении последнего об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. При этом какие-либо законные основания о предупреждении специалиста об уголовной ответственности по настоящему делу отсутствуют. В обоснование данного апелляционного довода приводит положения ч.5 ст.164 УПК РФ, согласно которым специалист предупреждается об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение лишь в случае привлечения его в ходе досудебного производства следователем, расследующим уголовное дело на стадии предварительного следствия. Адвокату такие полномочия действующим уголовно-процессуальным законодательством не предоставлены. Также ссылается на положения ч.1, п.6 ч.2 ст.74, ч.ч.1,2 ст.84, п.п.1,3 ч.3 ст.86 УПК РФ, п.3 ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Обращает внимание на то, что приобщенные к материалам дела лингвистическое заключение специалиста по поставленным адвокатом вопросам и сам адвокатский запрос, не относятся к заключению специалиста, предусмотренному ч.3 ст.80 УПК РФ, являются иными документами, предусмотренными и полученными защитником в порядке УПК РФ.

По мнению защитника, в действиях председательствующего усматривается его очевидная заинтересованность в исходе дела, что исключало возможность его участия в производстве по делу. О наличии данного обстоятельства свидетельствует вопрос председательствующего, заданный Тарапону А.А. при его допросе, следующего содержания: «Вы такой пацифист, где Вы были 8 лет, когда на Донбассе умирали люди, где Ваши листовки, объясните мне, на территории того же Киева у сестры, почему не приехали в Киев не расклеили там листовочки, о том, что «Не бомбите там Донбасс»? Где Вы были и Ваши пацифистские взгляды куда они делись?», а также озвученный председательствующим после оглашения приговора комментарий о том, что к такому результату привела позиция Тарапона А.А. по делу.

Таким образом, полагает, что председательствующий выразил свое личное отношение к действиям подсудимого, продиктованное влиянием внешних факторов и наличием определенных взглядов на сложившуюся ситуацию, что противоречит принципу независимости судьи, установленного ст.8.1 УПК РФ. По мнению адвоката, выраженные председательствующим взгляды и позиция не являются объективной оценкой обстоятельств судом, а есть ни что иное как субъективная оценка происходящего отдельно как человеком вне суда и закона.

Кроме того, при описании действий подсудимого в описательно-мотивировочной части приговора суд самостоятельно изменил существо предъявленного обвинения, исключив из его описания умысел обвиняемого, направленный на публичное распространение ложных сведений, компрометирующих и создающих ложный образ «Войск национальной гвардии РФ», привлекаемых для выполнения специальной операции на территории Украины. Аналогичным образом, судом исключены формулировки обвинения в части заведомо ложных сведений, содержащих данные об использовании «Войск национальной гвардии РФ», а также слова «сотрудник Росгвардии» перед словом «ФИО5». По мнению защитника, тем самым суд вышел за пределы предъявленного обвинения, в нарушение ч.3 ст.15 УПК РФ, выполнил несвойственную ему функцию уголовного преследования и выступил на стороне обвинения.

Поскольку диспозиция ст.207.3 УК РФ на момент совершения деяния не включала действий по распространению ложных сведений, содержащих данные об использовании Войск национальной гвардии РФ, не являющихся Вооруженными Силами РФ, у суда имелись основания для возвращения уголовного дела прокурору на основании п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ в виду неправильного составления обвинительного заключения, исключающего возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. Однако данные нарушения уголовно-процессуального закона суд проигнорировал, взяв на себя полномочия по исправлению обвинительного заключения путем изменения существа предъявленного обвинения в описательно-мотивировочной части приговора.

В апелляционной жалобе осужденный Тарапон А.А., ссылаясь на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенные нарушения уголовно-процессуального закона, просит приговор отменить, уголовное дело возвратить прокурору.

В обоснование своих доводов указывает, что использование фраз «военный преступник», «убийца детей», символы «Z», «V» суд расценил как ложную информацию, содержащую данные об использовании Вооруженных Сил РФ. Вместе с тем, данные знаки не являются официальными воинскими символами (обозначениями) и не несут специальной нагрузки. Утверждает, что использовал эти символы только потому, что они были популярны.

Считает некорректным вывод суда о том, что при своей пацифичной натуре он не расклеивал листовки против обстрела Донбасса, поскольку указанный вывод не относится к делу. Полагает, что исходя из данного вывода, чтобы оправдать пацифичность своей натуры, ему нужно было расклеивать листовки все 8 лет с 2014 года. Указывает на нарушение судом принципа беспристрастности, что проявилось в произнесенной председательствующим фразе о его позиции, которая привела к такому результату. Данное обстоятельство, по его мнению, свидетельствует о его осуждении за свою позицию по делу.

По мнению осужденного, суд не привел ни одного доказательства в подтверждение того, что информация на его листовке является ложной. Сведениями о преступлениях ФИО5 он не располагал, следовательно, не мог лгать. Выводы суда о том, что он хотел повлиять только на семью ФИО5 и возвратить его домой, нелогичны, поскольку точного места жительства всех его родственников он не знал. Обнаруженные при обыске по месту его жительства листовки не являются доказательством его виновности в распространении заведомо ложных сведений. Также считает необоснованной ссылку суда как на доказательство ложной информации в листовке, на показания свидетелей, являющихся близкими людьми и родственниками ФИО5

Осужденный утверждает, что никаких сведений, компрометирующих сотрудников Вооруженных Сил РФ, он не распространял, а выразил свое мнение о конкретном человеке, изображенном в гражданской одежде, к которому имел личную неприязнь, что по его мнению, может расцениваться как личное оскорбление или клевета, но не дискредитация Вооруженных Сил РФ в целом.

Кроме того, при назначении наказания суд не учел характеристику из детского сада его дочери, из содержания которой можно сделать вывод, что он придерживается социальных правил и, следовательно, не является опасным социальным элементом. Утверждает, что указание в приговоре о том, что он отрицательно характеризуется по месту жительства, является недостоверной информацией, поскольку на самом деле участковый охарактеризовал его посредственно.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Выводы суда о виновности Тарапона А.А. в публичном распространении под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам дела, основанным на собранных и исследованных в судебном заседании доказательствах, анализ которых в их совокупности, изложен в приговоре.

В судебном заседании Тарапон А.А. свою вину в инкриминируемом ему преступлении не признал, не отрицал, что скачал фотографию со страницы социальной сети Орленко, на компьютере на его фотографию добавил надпись «Zдесь жиVeт Vоенный преступник убийza детей ФИО5», затем распечатал несколько десятков указанных листовок. В конце марта 2022 года в вечернее время он расклеил данные листовки в <адрес> по столбам, дорожным знакам, а также у дома Орленко и на его ворота, чтобы их увидели его родственники. Таким образом, он решил повлиять на ситуацию в связи с проводимой на территории Украины специальной военной операцией, хотел оказать влияние на эмоциональное состояние семьи Орленко, заставить его родственников убедить его вернуться домой. О том, что Орленко принимает участие в специальной военной операции, он знал от своей супруги, Латыповой. Распространяя листовки, он имел в виду, что именно Орленко является военным преступником, а не все вооружённые силы. Его целью было остановить ужас войны.

Такие показания осужденного, в части непризнания им умысла на распространение сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации, суд первой инстанции обоснованно признал несостоятельными, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, подробно изложенных в приговоре, которые согласуются между собой и не противоречат объективной истине по делу.

Так, обстоятельства совершенного Тарапоном А.А. преступного деяния установлены показаниями свидетеля ФИО6, оглашенными в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ (т.1 л.д.197-201), из которых следует, что периодически она проживала вместе с Тарапоном А.А. 24 февраля 2022 года утром от сестры Тарапона, а затем из средств массовой формации им стало известно о проводимой специальной военной операции Вооруженными Силами РФ на территории Украины, к которой у Тарапона сразу же сформировалось негативное ношение. Ей известно, что он раскидывал листовки, связанные со спецоперацией, по почтовым ящикам их дома. Кроме того, ей известно, что Тарапон сделал листовку, на которой было сравнение двух картинок: 1 – выстроенные люди в виде свастики и год указан 1942, 2 – картинка выстроенные люди в виде буквы Z и год 2022, то есть отождествление.

Также, обстоятельства совершенного Тарапоном А.А. преступного деяния установлены показаниями свидетеля Кожухова Д.В., оглашенными в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ (т.1 л.д.205-205), из которых следует, что его двоюродная сестра Латыпова состоит в отношениях с Тарапоном. После начала проведения специальной военной операции на территории Украины Латыпова позвонила ему, в ходе разговора просила его не выполнять приказы руководства, а также не принимать участие в специальной операции, так как знала, что он служит в Росгвардии. 30 марта 2022 года примерно в 7 часов 30 минут ему позвонил его отец Кожухов и сообщил, что на почтовом ящике, расположенном на воротах их дома по адресу: <адрес>, пер. Северный, <адрес> наклеена листовка с изображением Орленко и надписями на ней: «Zдесь живет Vоенный преступник», «убийza детей», «ФИО5». Данная информация на фото несёт заведомо ложные сведения о Вооруженных Силах РФ в лице её представителей, в частности Орленко. Орленко является военнослужащим Вооруженных Сил РФ, в настоящий момент принимает участие в проведении специальной военной операции на территории Украины и выполняет приказ. Он не военный преступник и тем более не убийца детей. Такими надписями Тарапон вводит в заблуждение жителей г.Алушты относительно Вооруженных Сил РФ. Он сказал отцу, чтобы тот сообщил о случившимся в отдел полиции. Спустя некоторое время сотрудники полиции изъяли листовку.

Также, обстоятельства совершенного Тарапоном А.А. преступного деяния установлены показаниями свидетеля ФИО8, оглашенными в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ (т.1 л.д. 210-213), из которых следует что Орленко приходится ему зятем и является военнослужащим Вооруженных Сил РФ, в настоящий момент принимает участие в проведении специальной военной операции на территории Украины. Его может охарактеризовать с положительной стороны, как порядочного, хорошего парня. Латыпова приходится ему племянницей. Примерно через пару дней после начала проведения специальной военной операции на территории Украины его сыну Кожухову звонила и писала Латыпова, которая пыталась оказать воздействие на него, пристыдить за его работу в правоохранительных органах ввиду проведения специальной военной операции. ДД.ММ.ГГГГ он увидел, что на почтовом ящике их ворот по адресу: <адрес>, пер.Северный, <адрес> наклеена листовка с изображением Орленко и надписями на ней: «Zдесь живет Vоенный преступник», «убийza детей», «ФИО5». Указанная листовка вводит в заблуждение жителей <адрес>, поскольку Орленко не военный преступник и не убийца детей. Аналогичные листовки были расклеены по их улице и по другим улицам их населенного пункта.

Из показаний свидетеля ФИО9, оглашенных в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ (т.1 л.д.215-218), следует, что ФИО5 приходится ей супругом и является военным Вооруженных Сил РФ, в настоящий момент принимает участие в проведении специальной военной операции на территории Украины. Его характеризует с положительной стороны. После начала Вооруженными Силами РФ проведения специальной операции на территории Украины её брат Кожухов рассказал, что ему звонила родственница Латыпова, которая пыталась оказать воздействие, говорила, чтобы он не выполнял приказы руководства. ДД.ММ.ГГГГ рано утром они обнаружили на почтовом ящике их ворот по адресу: <адрес>, пер.Северный, <адрес> листовку с изображением Орленко и надписями на ней: «Zдесь живет Vоенный преступник убийza детей ФИО5». Как позже выяснилось, листовки были расклеены по всей улице. Она не считает Орленко военным преступником, убийцей детей, на этих листовках ложная информация.

Также виновность ФИО1 в инкриминируемом ему преступлении подтверждается письменными доказательствами, представленными стороной обвинения и исследованными судом:

- протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого в <адрес> по месту проживания ФИО1 по адресу: <адрес>, обнаружены и изъяты 70 листовок (т.1 л.д.6-17);

- заявлением ФИО9 от ДД.ММ.ГГГГ о принятии мер к лицу, которое в ночь с ДД.ММ.ГГГГ на ДД.ММ.ГГГГ гола наклеило изображение её мужа, являющегося военнослужащим Вооружённых Сил РФ, с подписью: «Военный преступник, убийца детей» на калитке её домовладения, а также в иных местах <адрес> (т.1 л.д. 23);

- протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого установлено, что на заборе домовладения № по пер. Северный в <адрес> имеется след от бумаги. Участвующая в осмотре ФИО9 выдала листовку, которую отклеила от забора, с надписью: «Zдесь живет Vоенный преступник убийza детей ФИО5» с фотографией ее мужа. Также осмотрены столбы и дорожные знаки, где наклеены такие же листовки (т.1 л.д.25-32);

- протоколом проведения оперативно-розыскного мероприятия «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» от ДД.ММ.ГГГГ, из которого следует, что обследовано жилье ФИО1, расположенное по адресу: <адрес>, где изъяты среди прочего телефон «Honor», системный блок и принтер (т. 1 л.д. 88-89).

- заключением генетической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводов которой следы пота и единичные эпителиальные клетки, обнаруженные на лицевой стороне листовки, изъятой ДД.ММ.ГГГГ в ходе осмотра места происшествия, произошли от ФИО1 (т. 1 л.д. 154-161);

- протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого осмотрены изъятые по месту жительства ФИО1 по адресу: <адрес> системный блок, телефон, принтер. В памяти телефона обнаружены фотоснимки расклеенных на столбах, зданиях и сооружениях листовок с надписью: «Zдесь живет Vоенный преступник убийza детей ФИО5». Даты их создания в период с 21 часа 38 минут по 22 часа 41 минуту ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 219-245);

- протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого осмотрены изъятые по месту жительства ФИО1 по адресу: <адрес> листовки, в том числе с изображением ФИО5 с соответствующей надписью: «Vоенный преступник убийZa детей ФИО5», а также иные листовки с изображением различных картинок с тематическим текстом, касающимся проведения специальной военной операции Вооруженными Силами РФ (т.1 л.д.249-254).

Все доказательства суд проверил и оценил в соответствии с требованиями ст.ст.87,88 УПК РФ, сопоставил их между собой и дал им надлежащую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности – достаточности для разрешения дела по существу и постановления обвинительного приговора. Не согласиться с приведенной в приговоре оценкой доказательств у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии с требованиями ст.73 УПК РФ, по данному уголовному делу установлены судом в полном объеме и верно.

Каких-либо оснований не доверять показаниям свидетелей ФИО9, ФИО7, ФИО8 у суда не было, они обоснованно признаны объективными и достоверными, положены в основу судебного решения, поскольку согласуются, как между собой, так и с другими доказательствами, анализ которым дан в приговоре. Доказательства надуманности показаний свидетелей, а также данные об оговоре ими осужденного ФИО1, в материалах дела отсутствуют.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не может согласиться с выводами суда первой инстанции о допустимости явки с повинной ФИО1, которая приведена в приговоре в качестве доказательства его виновности (т.1 л.д.99).

Если лицо обращается с письменным или устным заявлением о явке с повинной, при принятии такого заявления, с учетом требований ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, ему необходимо разъяснить права не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном главой 16 УПК РФ, и обеспечить возможность осуществления этих прав.

Как следует из материалов дела, заявление о явке с повинной было получено от ФИО1 в отсутствие защитника и в его тексте отсутствует указание о разъяснении его прав не свидетельствовать против самого себя, пользоваться услугами адвоката, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования в порядке, установленном гл.16 УПК РФ. При таких обстоятельствах, учитывая, что в судебном заседании содержание явки с повинной ФИО1 не подтверждено, она подлежит исключению из числа доказательств, приведенных в приговоре, ввиду недопустимости.

Несмотря на исключение явки с повинной ФИО1 из числа собранных по делу доказательств, подтверждающих его виновность в совершении инкриминируемого ему преступления, оснований для отмены судебного решения не имеется, поскольку в приговоре судом приведены другие достаточные доказательства, подтверждающие совершение осужденными данного преступления.

Иных существенных нарушений уголовно-процессуального закона, ставящих под сомнение допустимость тех или иных доказательств либо препятствующих рассмотрению уголовного дела по существу с вынесением соответствующего итогового решения, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Описательно-мотивировочная часть приговора, в полной мере соответствует положениям п.п.3,4 ч.1 ст.305, п.2 ст.307 УПК РФ, в нем дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам. При этом в нем изложены все доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приведены мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом. Все показания допрошенных участников судебного разбирательства, зафиксированные в протоколе судебного заседания, а также показания, данные ими в ходе предварительного следствия и оглашенные в порядке ст.281 УПК РФ, суд привел в приговоре, дал им соответствующую оценку. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что приговор вопреки утверждениям защитника, соответствует требованиям ст.303 УПК РФ, а также положениям Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебном приговоре».

Кроме того, вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, описание в приговоре преступного деяния, признанного доказанным, отвечает требованиям п.1 ст.307 УПК РФ. Приговором установлены действия осужденного, которые конкретизированы и изложены в приговоре в соответствии с предъявленным ему обвинением, при описании преступного деяния указаны место, время, способ его совершения, форма вины, мотивы, цели и последствия преступления, а сам приговор в полной мере соответствует требованиям ст. ст. 307-309 УПК РФ.

При этом суд апелляционной инстанции находит ошибочными доводы стороны защиты в той части, что исключив умысел обвиняемого, направленный на публичное распространение ложных сведений, компрометирующих и создающих ложный образ Войск национальной гвардии РФ, суд самостоятельно изменил существо предъявленного обвинения, чем вышел за пределы предъявленного обвинения.

Внесение данного уточнения в описание преступного деяния, признанного доказанным, было произведено судом по результатам судебного разбирательства в соответствии с исследованными в суде доказательствами и установленными фактическими обстоятельствами дела. Совершение преступления с умыслом, направленным на публичное распространение ложных сведений, компрометирующих сотрудников Вооруженных Сил РФ было инкриминировано осужденному, и уточнение таких обстоятельств не противоречит положениям ст.252 УПК РФ и не нарушает право на защиту.

Также нельзя признать обоснованными апелляционные доводы об отсутствии у осужденного умысла на совершение инкриминированного ему преступления. Из показаний ФИО6, проживавшей с ФИО1, установлено, что у последнего сразу же после начала специальной военной операции на территории Украины сформировалось негативное отношение к ее проведению. О наличии данного обстоятельства свидетельствуют также обнаруженные и изъятые в ходе обыска по месту проживания осужденного листовки пропагандистского характера, связанные со специальной военной операцией. Факт своего отрицательного отношения к спецоперации не отрицал и сам осужденный в судебном заседании. Таким образом, фактические обстоятельства изготовления и распространения ФИО1 листовок со всей очевидностью опровергают доводы осужденного, утверждавшего, что инкриминированные ему листовки были им распространены в связи с личной неприязнью по отношению к ФИО5, как физическому лицу.

Также являются необоснованными доводы стороны защиты в части отсутствия доказательств ложности информации, которую публично распространил осужденный. В данной части суд обоснованно сослался на показания свидетелей ФИО9, ФИО15, ФИО8, утверждавших, что ФИО5 военным преступником и убийцей детей не являлся, а будучи военнослужащим Вооруженных Сил РФ выполнял свой долг в ходе проведения специальной военной операции на Украине. Помимо этого суд апелляционной инстанции отмечает, что цели спецоперации были официально озвучены и доведены до сведения граждан одновременно с началом ее проведения, заключались в демилитаризации и денацификации Украины, а также защите мирного населения Донбасса от геноцида. Данные цели спецоперации ФИО1, узнавшему о ее проведении в том числе из средств массовой информации, были достоверно известны.

Кроме того, об умысле на публичное распространение заведомо ложной информации, содержащей данные именно об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации, свидетельствует утверждение в листовках о том, что ФИО5 является военным преступником и убийцей детей, то есть совершает преступления в процессе военных действий, которые проводятся Вооруженными Силами РФ. Также ФИО1 использовал на листовках символы «Z» и «V», которые хотя и не являются официальными символами Вооруженных Сил РФ, однако наносятся на военную технику Министерства обороны РФ, задействованную в специальной военной операции.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что для квалификации инкриминированного Тарапону А.А. преступления имеет значение исключительно факт распространения заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации, который был установлен в ходе судебного разбирательства и нашел свое подтверждение исследованными доказательствами. При этом отсутствие в материалах дела официальных документов, подтверждающих принадлежность ФИО5 к Вооруженным Силам РФ, а также тот факт, что непосредственно ФИО5 не был допрошен по уголовному делу, не исключает уголовной ответственности Тарапона А.А. за совершение инкриминированного ему преступления.

Вопреки апелляционным доводам защитника, суд первой инстанции обоснованно отверг, представленное в суде первой инстанции лингвистическое заключение специалиста, приведя в приговоре основания по которым суд принял указанное решение, с которыми суд апелляционной инстанции соглашается в полном объеме. Также суд апелляционной инстанции отмечает, что указанный документ с процессуальной точки зрения заключением специалиста по смыслу ст. 80 УПК РФ признан быть не может, поскольку его автор не был привлечен к участию в деле в порядке, предусмотренном УПК РФ, а именно ст. ст. 58, 168, 270, и его личное субъективное мнение не может расцениваться как доказательство по настоящему уголовному делу. Кроме того, представленное лингвистическое заключение специалиста содержит выводы, которые относятся к исключительной компетенции суда и не входят в полномочия специалистов.

Существенных нарушений, как при производстве предварительного следствия, так и при составлении обвинительного заключения, влекущих возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, о чем указывает сторона защиты, допущено не было. Обвинительное заключение соответствует требованиям ст.220 УПК РФ, утверждено надлежащим лицом, в нем изложены все предусмотренные законом обстоятельства, имеющие значение для дела. Уголовное дело рассмотрено в пределах предъявленного обвинения в соответствии с положениями ст.252 УПК РФ, а выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам по делу, ставить под сомнение которые оснований не имеется. Оснований для возвращения дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, каких-либо обстоятельств, дающих основание полагать, что председательствующий судья был лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе уголовного дела, не имеется, как и отсутствуют обстоятельства, предусмотренные ч.1 ст.61 УПК РФ, исключающие участие судьи в производстве по уголовному делу. В ходе судебного разбирательства заявлений об отводе судьи от участников процесса не поступало.

Из протокола судебного заседания видно, что судебное следствие по делу проведено полно, всесторонне и объективно, с соблюдением основополагающих принципов уголовного судопроизводства, в том числе, принципов состязательности и равноправия сторон в процессе, сторонам обвинения и защиты были предоставлены равные возможности для реализации процессуальных прав и созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей.

Все заявленные в ходе судебного заседания ходатайства участников процесса со стороны защиты судом рассмотрены в соответствии с действующими нормами уголовно-процессуального законодательства, принятые решения суда по заявленным ходатайствам мотивированы. Данных о необоснованном отклонении ходатайств, заявленных стороной защиты, по делу не усматривается. Несогласие стороны защиты с принимаемыми судом решениями по ним, не свидетельствует об одностороннем рассмотрении дела и ограничении осужденного в его правах.

Таким образом, при рассмотрении уголовного дела не допущено нарушений закона, которые могли бы поставить под сомнение объективность и беспристрастность председательствующего судьи, в этой связи доводы стороны защиты о вынесении обвинительного приговора по личным мотивам, суд апелляционной инстанции расценивает как явно надуманные. Вопрос председательствующего, заданный Тарапону А.А. в ходе его допроса, имеющий отношение к установлению направленности умысла на инкриминированное преступление, сторона защиты ошибочно трактует, как продиктованный влиянием внешних факторов и наличием определенных взглядов судьи на сложившуюся ситуацию.

Квалификация действий Тарапона А.А. по ч.1 ст.207.3 УК РФ, как публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, при установленных судом обстоятельствах, является верной и в приговоре мотивирована.

При назначении Тарапону А.А. наказания суд в соответствии с требованиями закона учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности виновного, все обстоятельства по делу, в том числе, смягчающие наказание, наличие отягчающего наказание обстоятельства, а также влияние наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

В соответствии с п.п.«г»,«и» ч.1 ст.61 УК РФ в качестве обстоятельств, смягчающих наказание осужденного, суд признал наличие малолетнего ребенка у виновного, его явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления. Кроме того, иными смягчающими наказание обстоятельствами на основании ч.2 ст. 61 УК РФ суд признал необходимость обеспечения ухода за матерью Тарапон В.Г., 1964 года рождения, имеющей заболевания и нуждающейся в помощи, состояние здоровья самого осужденного.

Обстоятельством, отягчающим наказание Тарапона А.А., суд обоснованно признал рецидив преступлений в соответствии с п.«а» ч.1 ст.63 УК РФ, так как он совершил умышленное преступление, имея судимость за совершение умышленных тяжких преступлений по приговору Алуштинского городского суда Республики Крым от 3 августа 2016 года.

В качестве данных о личности судом первой инстанции обоснованно учтено, что Тарапон А.А. на учете у врача психиатра не состоит, с 19 апреля 2016 года состоит на учете у врача нарколога с диагнозом злоупотребление гашишем, по месту жительства характеризуется отрицательно.

Таким образом, при назначении наказания судом учтены как положительные, так и отрицательно характеризующие Тарапона А.А. данные, имеющиеся в материалах дела, что свидетельствует об объективности судебного разбирательства и принятого судом решения.

Каких-либо обстоятельств, влияющих на назначение Тарапону А.А. наказания, которые бы не были учтены судом первой инстанции либо учтены ненадлежащим образом при постановлении приговора, судом апелляционной инстанции не установлено.

Вопреки доводам стороны защиты, характеристика осужденного, данная по месту жительства участковым инспектором полиции, обоснованно учтена судом при назначении наказания, сомнений в достоверности она не вызывает, а содержащаяся в ней информация оценена в совокупности с другим собранным по делу характеризующим материалом.

Тарапону А.А. назначено справедливое наказание в виде реального лишения свободы, в соответствии с требованиями ст.ст.6,43,60 УК РФ, с учетом положений ч.2 ст.68 УК РФ.

Учитывая всю совокупность данных о личности осужденного, а также исходя из фактических обстоятельств дела, оснований для применения положений ст.ст.64,73 УК РФ, суд апелляционной инстанции, как и суд первой инстанции, не усматривает.

Вопреки доводам осужденного, оснований считать, что назначенное ему наказание является чрезмерно суровым, не имеется.

Вид исправительного учреждения, в котором Тарапону А.А. надлежит отбывать наказание, определен верно, в соответствии с п.«в» ч.1 ст.58 УК РФ.

Каких-либо существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, а также иных оснований для изменения приговора, в том числе в порядке ч.1 ст.389.19 УПК РФ, суд апелляционной инстанции не усматривает. С учетом изложенного, апелляционную жалобу осужденного Тарапона А.А. следует оставить без удовлетворения, а апелляционная жалоба защитника ФИО4 подлежит удовлетворению частично.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Алуштинского городского суда Республики Крым от 21 октября 2022 года в отношении Тарапона Александра Александровича изменить.

Исключить явку с повинной Тарапона А.А. от 31 марта 2022 года из числа доказательств по делу.

В остальной части приговор суда оставить без изменения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке главы 47.1 УПК РФ в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления в законную Силу приговора, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора, вступившего в законную Силу.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий: Школьная Н.И.